- Сколько это можно терпеть??? Она все время вертит носом и ничего не хочет делать! – тетя Лилли снова говорила по телефону с подругой. Эх… Я все время стараюсь не убежать. Родители не любили Лилли Купер, они бы не хотели, что бы их имущество перешло к ней. Похоже, она уже заканчивает говорить. Она считает меня плаксой. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы ее родители все вместе в один день…Вот! Я снова начинаю плакать… Я ее однажды спросила об этом, так она мне сказала, что она бы не плакала целый год подряд, каждый день утром и вечером. Кажется, я все-таки становлюсь плаксой. А-а! Я же вам еще не все сказала! ОНА ОТДАЛА МЕНЯ В ПРОСТУЮ ШКОЛУ!!! Ну? Как бы вам это понравилось?
   Во всяком случае, она уже договорила с подругой и заметила, что я подслушиваю. Я получила выговор, но она меня не наказала. Может, в ней есть хоть чуточка сострадания?
    На следующий день Лилли меня отправила в новую школу и даже завтракать не дала. Наверное, она считала, что лучшее наказание – голод. Но я втихаря взяла с собой деньги и яблоко. Я все-таки умнее своей тетки! Ха!
   Вы еще не знаете, как я выгляжу. Это факт. Я могу вам сказать одно – я красивая и у меня очень длинные каштановые волосы. Сегодня я их просто расчесала и распустила локоны по плечам. У меня зеленые глаза и яркая улыбка. Я не очень слежу за модой, хоть у меня и богатые родители…были.  Моя одежда красивая и гармоничная, но не показывающая мое финансовое положение. Она почти вся из модных бутиков, но не выделяется «крутым» стилем. Лилли мне почти не покупает новых вещей. Она считает, что богатые люди должны быть не заброшены разными тряпками, а образованными людьми. Лилли миллионерша, но, не смотря на это, она купила целую библиотеку каких-то ветхих книг, которые, наверное, толще меня, за мои деньги!!!  А теперь вопрос – что же ей надо от меня, от моих покойных родителей, если она сама миллионерша???  Ну, ладно. Заканчиваю хандрить, так как своими жалобами испишу всю свою книгу. А это будет не очень хорошим показателем, так как это рассказ о моей новой жизни после смерти родителей, а не книга жалоб и предложений Эмили Дэнтли (это мое имя).
   Как я уже говорила, мои родители были богатыми и моя тетка – миллионерша. Ну, вот. Расскажу вам одну хорошую сторону моей тети. Когда я пошла в свою школу (еще старую), Лилли ужаснулась, что у меня, как у коренной аристократки и приличной девушки есть права, но нет машины. В тот же день она купила мне приличную, дорогую машину. И в свою новую школу я уже отправилась на машине. Перейду к моему первому дню в школе.
    Я приехала на стоянку и убедилась в одной вещи – я не единственный человек в школе, у которого есть машина. Стоянка была так забита, что я еле-еле нашла свободное место.
«Дурдом! Стоянка забита, машины грязные…»  подумала я, но времени на размышления не оказалось. Прозвенел звонок и двор опустел. Я неохотно вылезла из машины, и пошла в администрацию школы.
   Надо заметить, что обычные школы выглядят не так уж плохо, как элитные. Школа состояла из нескольких зданий: административный корпус, спортивный корпус, кафетерий и учебный корпус. Все они были одного цвета – темно-зеленого, и на всех были большие, размером с рекламный щит, бежевые таблички с надписями, что бы кто ни будь случайно не перепутал кафетерий с бассейном… Лично я никогда не перепутала бы. Не знаю, как у вас, а в моей стране закрытые школьные бассейны находятся в высоких прямоугольных зданиях, частенько со стеклянными некоторыми стенами. Я вспомнила элитную школу снова. Здание этой школы было потрепано больше и учеников здесь было тоже больше, так как в этой школе обучали бесплатно. Мой путь был уже начерчен – я должна была идти в административный корпус. Это здание было меньше всех остальных, но, как ни странно, именно это здание выглядело лучше всех. У меня даже промелькнула мысль, что эта школа заслуживает нобелевской премии за то, что примерно 40 лет из своих 50-ти, просуществовала целой и невредимой без администрации. Но другой частью своего сознания я понимала, что такое невозможно, и что в отличии от элитных школ, где администрация всячески старается угодить богатым родителям и их наследникам, эта школа детей только учила разным наукам и закаляла холодом, направляя самое лучшее отопление в здание администрации. Решив, что размышлений на месте достаточно, я двинулась к самому новенькому корпусу, оторвав взгляд от темно- и бледно-зеленых зданий школы.
   Зайдя в административный корпус, я заметила, что в нем хорошее отопление. Было жарко, и я даже сняла курточку. В комнате было несколько письменных столов с компьютерами. Значит, не так уж далеко от элитной школы  подумалось мне, но когда я вспомнила про все отличия от нее же, я откинула эту мысль. В комнате сидели три девушки разного возраста. Я подошла к одному из столов, там, где сидела девушка 28-30 лет, с почти белыми волосами и большими голубыми глазами.
   - Здравствуйте. Я – Эмили Дэнтли. – вполне громко сказала я, и ее большие голубые глаза посмотрели в мою сторону. Да, да! Именно глаза, так как ни тело, ни голова, ни ее, что-то строчащие на клавиатуре, руки не заметили моего присутствия. Девушка продолжала работать, но при этом ее глаза смотрели на меня так, что мне даже стало неловко.
   - Здравствуй. Садись на стул, пока я найду тебя в списке новых учеников, – большие голубые глаза снова вперились  в экран – девушка искала мое имя. Потом все произошло как обычно. Она дала мне формуляр, который я, с подписями всех учителей, должна была сдать в конце дня. – Хорошего тебе дня, Эмили.  Не забудь занести формуляр! Надеюсь, эта школа тебе понравится.
   Первым уроком была биология. Войдя в класс, первым делом я вся, до кончиков своих длинных волос, почувствовала на себе взгляды учеников. Я не слишком громко вздохнула и дала формуляр учителю. Он подписал его и дал мне учебник. Место было только одно – за третьей партой в ряду возле окна. Там никто не сидел. Сначала я подумала, что это хорошо и пока учитель втирал что-то про водоросли и еще какие-то растения, я думала о чем-то левом. Вдруг я услышала какой-то шумок по классу и отвлеклась от лишних мыслей на минуту. Оказалось, что в класс вошел молодой человек, где-то на 3 года старше меня. Он был не очень высокий, со светлыми волосами и карими глазами - мне очень понравился. Он подошел к учителю и начал что-то тихо говорить ему. Девочки в классе оживились и с интересом рассматривали молодого человека. Я прислушалась к разговору.
   - На этой неделе будет день Святого Валентина. И нужно подготовить актовый зал, придумать конкурсы… - сказал молодой человек мягким низким голосом. «Какой лапочка…» подумала я, потеряв бдительность. А когда опомнилась, то оказалось, что прослушала весь разговор.
   - Значит, ты – прирожденный психолог и тебя назначили быть организатором праздника?
   - Да, мне надо наблюдать за классом, до дня Св. Валентина. Если можно, предупредите учителей о том, что я буду присутствовать на уроках и желательно, что бы мой сосед мне помогал… - сказал парень, улыбнувшись.
   - Я тебя понял, Михаэль, я все устрою. Ты можешь сесть на свободное место и сегодня последить за классом.
   Только через несколько минут, когда Михаэль направлялся к третьей парте в ряду возле окна, я поняла, что «свободным местом» было место только возле меня. Когда парень садился на то заветное место, я почувствовала легкий приятный аромат вполне дорогого одеколона. Что меня смутило, так это то, что я не могла определить фирму и название парфюма, что обычно я делала за несколько секунд.
   - Привет… - тихо, но уверенно произнес мой сосед. Сама не зная почему, я залилась краской. Раньше я не чувствовала себя такой смущенной. Сначала мне казалось, что все дело в фирме одеколона. Но потом я почувствовала, что дело совсем не в ней… Мне было тепло и уютно, хотя «уютными и теплыми» классы этой школы не назовешь.
   - Привет. Меня зовут Эмили. – так же тихо ответила я.
   - Эмми?
   - Мм…Да, так меня обычно называют подруги, – при слове «подруги» я вспомнила свою лучшую подругу Джинн, которой не звонила уже неделю. Она всегда сидела со мной за партой в той школе, я могла доверить ей все свои секреты. А еще – она была готкой, что ей очень шло. Когда у меня были проблемные ситуации с родителями, Джинн обеспечивала мне интересную ночь на кладбище со своим (то есть ее) кланом. Однажды она меня подначивала стать одной из них, но я отказалась. Это случилось как раз в ту ночь, и я  пожалела, что отказалась. Эти воспоминания промелькнули в голове быстро, но разбудил меня голос Маэля, и мне показалось, что пауза была длинной.
   - Тогда можно мне считаться твоим другом? – «я определенно ему понравилась!» промелькнула мысль в голове. Он все еще  смотрел на меня, и, что бы не попасть в ловушку биолога, я слегка кивнула головой. Но не попасться не получилось. Меня вызвали и, к несчастью, я не слышала вопроса.
   - На сегодня вы прощены, так как это ваш первый день в нашей школе. Но впредь я попросил бы вас слушать вопросы повнимательнее.
  День прошел хорошо, не смотря на тот случай на биологии. На следующем уроке, психологии, я разузнала все, что связано с моей тетушкой и весь оставшийся день болтала на уроках с Маэлем, как он попросил себя называть. И это было вполне  справедливо, так как он называл меня Эмми.
   День закончился, и я вышла из школы, направляясь к стоянке. Меня догнал, угадайте кто?.. Меня догнал Маэль. Он ослепительно улыбался, и это еще больше подняло мне настроение.
   - Как прошел день? – спросил он, будто весь день со мной сидел кто-то другой.
   - Отлично! Я познакомилась с интересным молодым человеком!
   - Ну, спасибо за комплимент! – тут Маэль улыбнулся, показывая свои ровные белые зубы. «Все-таки он такой милый!..» - снова подумала я.
   - А кто сказал, что это ты? – пошутила я и, заметив, что улыбка уплывает, захохотала. – Шутка! – наверное, вы посчитаете меня странной, но я снова подумала о том, что он лапочка.
   Я восстановила улыбку моего нового друга, и поплыли разные мысли. Не подумайте ничего такого, я просто стала размышлять о том, как у человека может быть настолько доверительная  улыбка. Когда я начинала говорить с ним, мне было не так грустно от смерти родителей и не хотелось плакать. Трехэтажный дом Лилли уже не казался мне зловещей обителью адвокатских книг и доисторических фильмов про любовь. Он успокаивал меня лучше, чем мамин голос в детстве и джакузи, наполненная горячей водой с большим количеством мыльной пены. Пока я думала об этом, я посматривала в глаза Маэля. Они смотрели на меня, и в них было что-то светлое. Я никак не могла определить, но потом я поняла, что это смех. Хотелось спросить, почему он смеется, но вместо слов с моих уст тоже начал слетать смех. Тут я заметила, что мы остановились. 
   Я даже не заметила, что парень проводил меня до машины. Он повернулся ко мне, и,  посмотрев мне прямо в глаза, попрощался. Я проводила его взглядом и никак не могла опомниться от этих глубоких и теплых карих глаз... Но пришло время идти домой, и я с грустью осознала, что вскоре увижу свою тетю. Я села в машину и задумалась, заметит ли Лилли опьянение от парня, а не от алкоголя и можно ли в таком состоянии вести машину…
   Решив, что шоковое состояние прошло, я села в машину и поехала. Лилли дома не было. Я этого ожидала, так как она предупреждала про то, что пойдет оплачивать ренту. Пришло время делать то, что как раз делать не хотелось – уроки. Но я поставила перед собой цель – выучить все уроки, что бы на уроках никто не трогал.
   Я привыкла к Лилли и ее вечным скандалам по поводу моего рёва, но я и подумать не могла, что скандал разгорится из-за его отсутствия. А чего мне, собственно, было плакать? Грустные мысли о пожаре и смерти родителей вытеснили другие, причем позитивные мысли.
   - Почему ты не плачешь? Это разрушает мою репутацию! – воскликнула она, посмотрев на меня при этом так, будто она – президент какой-то компании, а я -  представитель этой же компании, и не сделала чего-то важного.
   - У меня сегодня хорошее настроение, чего бы мне реветь?
   - Ох!! – закатила глаза к потолку Лилли – Я уже всем подругам сказала, что ты каждый день ревешь. Они могут подумать, что я их подло обманываю!!! И еще, я так привыкла к звуку твоего плача, что засыпаю под него. Если ты не начнешь плакать, то мне придется принимать снотворное.
   - Так запишите мой плач на диктофон! Там звучание лучше! – съязвила я и пошла в верхнюю ванную.
   Верхняя ванная находилась на втором этаже в моей комнате. По правде говоря, она находилась в каждой комнате на втором этаже, но только мою ванную называли «верхней».  После скандалов с тетей мыльная пена и горячая вода казались намного приятней и уютней, чем обычно.  И с каких это пор, скажите мне, с каких это пор я начала поддаваться влиянию Лилли???  Не понимаю. Пока я лежала, я начала думать о прошедшем дне, и как он был чудесен. Я вспомнила, как Маэль спросил «Эмми?»…
   - Ой! – я вскочила в ванне так резко, что ударилась об полку головой, поскользнулась и упала в воду с такой силой, что вода расплескалась по полу. – Надо же Джинн позвонить!
   Я быстро вылезла из ванной, вытерлась, оделась и, не вытирая воду, которую разлила, побежала к телефону в моей комнате. Лихорадочно вспоминая телефон лучшей подруги, я сорвала трубку с базы.
   - Лилли!!!!!!! – о, как страшен был мой крик! В детстве мне говорили, что я прирожденная певица, такой громкий был мой голос. Я давно не кричала так громко, и только сейчас узнала, что громкость моего голоса не только сохранилась, но и увеличилась. Обычно моего крика боялись все, и старались не доводить меня до такого состояния, в котором можно так кричать. Но Лилли было хоть бы что. Я спустилась в холл, а она спокойно говорила с подругой. Только завидев меня, она повернула голову и возмущенно на меня посмотрела.
   - Что случилось? Наш дом горит, или начался всемирный потоп? Я тебя выслушаю, после своего разговора, – спокойным, но уже раздраженным голосом сказала моя тетушка. Если бы вы знали, как я была на нее в тот момент зла! – Трудный ребенок она. Я не знаю, Френсис,  как с такой оторвой справлялись родители! Вредный и агрессивный ребенок!
   - Ну, что ж, Лилли, ты сама напросилась. Хочешь видеть во мне « вредного и агрессивного ребенка», пожалуйста! Вот тебе и вредный, и агрессивный. -  пробормотала я себе под нос, а потом, наглым образом подошла к тете, взяла у нее трубку и громким шепотом обратилась к ней.
   - Когда мне надо поговорить с Джинн, все умерли. Я ВАС выслушаю, после своего разговора, – сказала я тете, а потом приложила трубку к уху и обратилась к тетиной собеседнице.  – Френсис? Хотела вам сказать, что разговор не состоялся…
   Я была так горда собой и своим поступком! Вы бы видели мою тетю, когда я сорвала ее вечно «важный» разговор. И почему это у нее всегда могут быть разговоры не на жизнь, а на смерть о шоппинге, а я не могу поговорить с подругой Джинн, когда у меня проблемы, а не у пакетов с вещами? Итак, я завладела телефоном, по крайней мере, на сегодня. Именно на сегодня, а не на несколько часов, так как Лилли была в шоковом состоянии, что бы дальше беззаботно болтать с Френсис. Я уже не лихорадочно набирала номер, я точно знала этот номер телефона и не боялась, что Лилли мне помешает. Я набрала номер и стала ждать. Пошли гудки…
   - Привет, Джинн! – весело воскликнула я, услышав на конце провода знакомый голос.
   - Здравствуйте, вам кого?.. – похоже, Джинн не узнала меня с первого раза. Я же ей уже давно не звонила.
   - Джинн, это я, Эмми! Ты меня не узнаешь?
   - Эмили? Эмили Дэнтли? Эмми! Чего ты так давно не звонила мне? – оживилась моя подруга, и я попыталась представить себе ее лицо, но с разочарованием заметила, что не помню ее лица во всех деталях, как раньше…
   - Джи! У меня появилась мысль, давай встретимся завтра, – сказала я, вспоминая, какой завтра день недели.
   - Вообще-то завтра вторник, - сказала моя подруга -  и, если ты не забыла надо идти в школу! – с усмешкой (она четко прозвучала в голосе) напомнила мне она. Сначала я подумала, что ничего страшного не случится, если я один раз прогуляю школу. Все-таки я это я делала в той школе, и не раз. Не помню, что бы со мной что-то было после моих проделок. Но потом я вспомнила доверчивые и теплые глаза моего нового друга… они смотрели на меня так нежно, доверяли, как я могу им соврать? Конечно, нет!
   - Эмми! Ты там не заснула?.. – раздался из трубки голос Джинн.
   - Нет, конечно, нет! Встретимся завтра, но после школы…- задумчиво ответила я, «просыпаясь» - Скажем, в 16:30.
   - Пойдет! Как раз за час перед ритуалом. – радостно воскликнула Джинн и я сразу вспомнила ее склонность к готике…До сих пор удивляюсь, как такой жизнерадостный человек может быть готом.  Всегда удивлялась, даже тогда, когда она сидела на кладбищенской ограде, вся в черном, посвященная во все свои готические дела.
   - Ну, тогда до встречи? – неуверенно сказала я – вдруг Джинн захочет еще что-то сказать.
   - Да, до встречи, подруга! – положила трубку Джинн, и я последовала ее примеру. Боже, вы себе не представляете, как  тяжело не сбегать на кладбище от Лилли! Вы же не знаете, как тяжело с ней жить! Жить – это еще ничего, но мне же еще надо с ней контактировать! Я еще долго думала о кладбище, о готах, о том, почему не согласилась стать одной из них и о смерти… Я думала о том, как много изменилось из-за карих глаз. Раньше  смерть мне казалась облегчением, избавлением от мук, которые настигли меня после смерти родителей. А теперь я боялась умереть, боялась причинить боль владельцу карих глаз, которые согревали меня, вселяли желание жить. А еще я боялась умереть, не увидев эти теплые и добрые огоньки жизни…Еще никогда я не задумывалась об отношениях, как это ни странно. Все мои подруги, кроме Джинн, не понимали меня. Они не понимали, как можно жить без парня, без тех же отношений, но для меня это было не важно, так как я не собиралась встречаться с парнем только для «понтов» или ради подарков на 8-е марта или 14-е февраля. Теперь же я задумалась, правда ли существует любовь с первого взгляда и о истине, про то, что человек не может жить не любя. Джинн понимала меня всегда, так как только она знала, что в моей жизни нету забвенья лучше, чем забвенье на кладбище с друзьями-готами. И теперь я боялась, что она не поймет. Но это же должно было случиться, когда-нибудь! Сделав вывод, что Джинн меня  все-таки поймет, я с чистой совестью пошла к себе в комнату. Так как я уже лежала в ванной, теперь я просто умылась и лягла в кровать. Казалось, воспоминания и кошмары будут мучать еще долго, но этого не произошло, так как я уснула почти сразу. А потом почти сразу проснулась – было утро.

   Проснувшись я не сразу поняла, что уже утро. Мне казалось, что я проснулась  посреди ночи. Но нет, за окном было светло – сегодня намечался теплый и солнечный денек. Я вскочила с кровати и постаралась припомнить, какой кошмар мне приснился сегодня, но прозвонил будильник и я вспомнила о том, что нужно бежать в школу. Я с невероятной скоростью помчалась в ванную, с невероятной быстротой там умылась и как на крыльях вылетела из нее уже готовая к выходу. Теперь пора завтракать! Напомнил мне скорее мой желудок, чем здравый смысл. И я прислушалась к ним обоим (к желудку и здравому смыслу).
   В отличии от меня, Лилли была мрачной и выглядела устрашающе, но я решила, что меня это не колышет. Я пролетела на кухню с тем же летающим видом.
   - Хай, Лилли! – весело сказала я, готовя себе завтрак. Ммм… Пожалуй, возьму с собой яблоко и сок. Все равно, от голода умереть не придется, кафетерий же будет открыт!
Я почувствовала на себе пронзительный взгляд тети. Положив еду в сумку я обернулась. Взгляд тети ничего доброго не предвещал.
   - Ммм… Тетя Лилл, почему вы на меня так странно смотрите? – сказала я, впервые назвав Лилли именем «Лилл». Но тетя, похоже, не заметила. Зато на вопрос ответила.
   - Сегодня мне снилась Дороти, – я вздрогнула, так как Дороти звали мою маму – Она была не в лучшем настроении. Она угрожала мне!
Я уже была не в состоянии стоять тут, рядом с тетей. Я со всех ног понеслась вон из дома. Бежать, бежать! Скорее бежать отсюда!!! Проносилась мысль в голове. Я села в машину и понеслась в школу.
   На стоянке почти не было места и я припарковалась кое-как. Пока я ехала, спасаясь от ненужных страхов, погода резко изменилась. Утренний холодок исчез, уступая место жаре. Зато свежесть осталась! Все указывало на то, что намечается хороший день. 
   Сегодня первым уроком была не биология, а история нашего города. Я села на свое место и открыла книгу, даже не зная, какая тема. И тут я, своим чутким носом услышала запах знакомого парфюма…
   - Привет! – тихим и мягким голосом сказал обладатель приятного запаха и я вздрогнула от приятной неожиданности. Маэль рассмеялся.
   - Привет, Маэль!.. – смутилась я своей реакции. Маэль, наверное, заметил это и опять засмеялся, но уже тихо и как-то по-доброму.
   - Ну, что? Хорошо спалось? – спосил он, усаживаясь на свое место. Я заглянула ему в глаза. Сегодня они были такими же теплыми и карими. Я вздохнула и вдруг мне вспомнился мой сон. Он вовсе не был кошмаром. Я шла по пляжу. Это было еще тогда, когда я жила с родителями. Ослепительно светило солнце. Меня догнал молодой человек, он стоял спиной к солнцу и единственное, что я могла разглядеть – это его глаза. Они были теплого медово-коричневого цвета. Он улыбался и я смеялась. Похоже, он рассказывал мне что-то. То ли забавную историю, то ли анекдот… Как только мы подошли ближе к воде, я проснулась.
   - Пожалуй, неплохо! – решила я, вспомнив сон. Маэль улыбнулся и я весело прищурила глаза.
   - Ты необычный человек!.. – пряча карие огоньки сказал мой друг. Наверное он, как и вы все, заметил, что я постоянно в них пялюсь.
   - А ты откуда знаешь? – изображая испуг сказала я.  Тут Маэль посерьезнел и обратил свой взгляд на учителя. Я поняла, что начался урок.
   На уроках почти ничего не происходило. Разве что одну мою одноклассницу стошнило, когда на психологии мы разбирали проблемы людей, предосторожности на счет физического контакта.
   - Это наглядный пример психологической проблемы на нашу тему! – сказала миссис Локберри, когда девушка исчезла в дверном проеме прикрывая руками рот.
   Мы с Маэлем зашли в кафетерий. Он мне сказал, что не голоден, но после того, как он взял себе полный поднос еды, я начала в этом сомневаться. Я взяла колу и какое-то пирожное, с клубничкой на «куполе». Мы сели за столик и принялись за еду. Я еще не доела пирожное, как Маэль управился с едой. Я удивленно приподняла брови.
   - Ты же вроде бы не был голоден! – с усмешкой произнесла я. Маэль посмотрел мне в глаза и мне вдруг пришло в голову, что он владеет гипнозом.
   - А я и не голоден, - ослепительно улыбнулся мой друг. Я покачала головой все еще с усмешкой смотря ему в глаза. Искоса посматривая, как он наблюдает за моим процессом поедания пищи, я смутилась. Было ощущение, будто он умственно меня с ложечки кормит. Я допила колу и довольно улыбнулась.
   - Ты как раз вовремя. Сейчас будет звонок, - раздался его голос прямо надо мной. Я повернула голову и заметила, что он галантно протянул мне руку, помогая встать со стула. Джентельмен…Пронеслось в голове, но продолжать эту мысль не хотелось, так как предположить то, что я влюбляюсь мне почему-то не хотелось. Я дала ему руку и мы пошли в класс. Я заметила, что рука у него теплая и шелковистая. Всю дорогу до класса и до наших мест мы шли взявшись за руки. Удивительно, но мой спутник воспринимал это как должное.
   Сегодня Маэль снова проводил меня до машины. Он улыбнулся мне и я растаяла. Парень взял меня за руки и посмотрел в глаза.
   - Скоро день Святого Валентина… - отразилась в теплых глазах  грусть.
   - Он через неделю. Еще есть время! - ободряюще воскликнула я. Маэль посмотрел на меня так, будто я сейчас сделала его невероятно счастливым.
   - А мне казалось времени в обрез, - признался он, будто устыжаясь в чем-то. Я вдруг поддалась секундному порыву потрепать его по голове. Он снова посмотрел на меня, но глаза его были не просто теплыми, они были согревающими своим теплом и нежностью. Я невольно поддалась их ласке и нежно улыбнулась. Тут я почувствовала всем своим нутром, что опаздываю на встречу с Джинн. Снаружи я была так же спокойна, как до этого, но внутри все бурлило и искало выход из неудобной ситуации. Но, похоже, Маэль почувствовал мое беспокойство, он же тоже определял это по глазам.
   - Тебе надо идти, - мягким голосом, с улыбкой напомнил он, не отпуская моих рук.
   - Да… - каким-то странным голосом отозвалась я.
   - Не грусти, - Маэль аккуратно взял меня за подбородок. – Мы же еще увидимся!
Меня это очень ободрило, Маэль знает, как улучшить настроение! Я пошла к машине и когда отъезжала, Маэль долго махал мне рукой на прощанье.
   Только сейчас я поняла, что мы с Джинн не договорились о месте встречи. Идея! Поеду на кладбище… Медленно подъезжая к черной, и весьма красивой ограде, я вглядывалась в зелень зловещего парка. Припарковавшись я закинула сумку через плечо и медленно подошла к воротам. С каких пор я начала бояться кладбищ? Может, потому боюсь, что это незнакомое кладбище? Я даже не заметила, что у меня глаза округлились. Я вцепилась в калитку и дернула ее. Она быстро, хотя и со скрипом, открылась, и чуть не дала мне в лоб. Сегодня я была на каблуках и они стучали, пока я шла к воротам, но я ступила на почву кладбища и не услышала своих шагов. Я прям подпрыгнула на месте от гробовой тишины. Гробовой!..  Послышался напуганный голос внутри меня.
   - Счастливой смерти! – схватили меня за плечи женские нежные ручки в черных ажурных перчатках.
   - Джинн!.. – с облегчением повернулась я к подруге. Как же мы давно не виделись! Это было видно. Она стала еще легче и жизнерадостней, даже черный выглядел на ней как яркий жизнеутверждающий цвет! Если бы у вас была подруга-готка, вы бы привыкли к таким нарядам, как и я, и описывать Джинн не пришлось бы. Но так, как у меня нет гарантий, что все, читающие это произведение люди имеют знакомых представляющих эту субкультуру, я все-таки опишу ее наряд. Она была не намного выше меня, но казалось, что она очень высокая. Волосы у нее были рыжими, при чем не оранжевыми, как морковка, а ближе к красному цвету, цвету крови. Эти кроваво-рыжие волосы обрамлял черный обруч с шелковым бантиком. Волосы были у нее чуть ниже плеч, на лбу была ровная челочка, постриженая, как под линейку. Ниже были глаза, обрамленые длинными пушистыми ресницами. Глаза у нее были какими-то рыжими, как у рыжих котов, у которых глаза цвета шерсти. Пухленькие губки разплылись в довольной улыбке.  На ней была черная футболка полутуника, черные лакированые бусики, черные шелковые штанишки и черные лакированые туфли на высоком каблуке. В ушах у нее были сережки, в комплект к бусам. И, как упоминалось раньше, на руках у нее были черные декоративные перчатки, тонкие, как тюль и все в узорах.
   - Да, это я! Привет, моя дорогая подружка!!! – она крепко обняла меня и мы пошли в глубь кладбища. Оперевшись, как всегда, на надгробных  плитах, мы заболтались так, что я даже забыла о том, что хотела спросить и попросить.
   - Джинн, - неохотно начала я. – Понимаешь, мне нужно убежище.
   - Так давай переночуем здесь! – радостно предложила подруга. Казалось, на нее совершенно не наводит страх совершенно незнакомое кладбище.
   - Понимаешь, мне нужно не переночевать, а пожить где-то, пока моя тетя не поймет, что я человек и меня надо хоть немнооожечко уважать… - я думала, что Джинн не поймет, о чем я говорю, но она поняла и очень даже хорошо. Сначала я даже не поняла, что делает подруга. Она слезла с плиты и потянула меня за руку к машине. – Джи, куда ты меня ведешь?
   - Пойдем, Эмми, я тебе потом расскажу, по дороге, – вдруг она резко остановилась, что я чуть не врезалась в нее. Она повернулась и посмотрела на меня круглыми от удивления глазами. – Или ты боишься??? Неужели ты боишься??? Ты никогда ничего не боялась, а теперь боишься? – Джи вцепилась в мою руку так, будто сейчас висела над пропастью.
   - Пошли, Джи, я ничего не боюсь!
Я села за руль и Джинн покачала головой. Ей казалось, что если она знает дорогу, то ведет тоже она. А я ей сказала, что она будет только дорогу показывать и говорить что к чему. Представляете, она даже не пискнула, хотя раньше она была более вредной. Мы ехали пару минут и я почувствовала, что уже время Джи открывать свою тайну. Похоже, Джи это тоже заметила и поэтому начала рассказывать, посматривая на меня через стекло заднего вида. Она сидела не сзади, а спереди, но что бы видеть мои глаза ей надо было смотреть именно туда.
   - И так, мы едем к Эстер. – это имя мне ничего не сказало, так как и я, и Джинн мало знали о семье Периуер (я так увлеклась своими проблемами, что даже забыла сказать вам фамилию моей подруги).
   - И кто такая Эстер? – как бы ничуть не удивляясь новым именам, спросила я Джи. Она посмотрела на меня своими рыжими глазами и немного прищурилась, опасаясь моей реакции.
   - Моя бабушка… - уже отвела глаза моя подруга.
   - Чтооо??? – наверное, Джинн уже заметила, как мои глаза, превращаясь в теннисные мячи, лезут на лоб.
   - Да! Это удивительно, что после стольких лет моей жизни, бабушка явилась к пятнадцатилетию, но это действительно моя ба… - неуспела она договорить, как я перебила ее и испугала своим истерическим воплем.
   - Джииинн!!!!!!!! Я ведь не в гости едуууу!!!!!!!!! Я из дооома сбе-га-ю!!!!! – последнее слово я разбила по частям, думая, что так лучше дойдет. Выкричавшись, я виновато покосилась на подругу. Она сидела, прижавшись к окну, но надутая, как воздушный шар. Когда она заметила мой пронзительно-виноватый взгляд она улыбнулась и села нормально, а потом указала пальцем на дорогу.
   - За дорогой следи, а то еще угробишь меня!.. – я испугалась, вспомнив тот факт, что за рулем сижу. Я резко повернула руль вправо, так как осталось проехать метр – и мы бы оказались в лесу, а моя машина врезалась бы в дерево. – Эстер – резвая старушка, бодрая и понимающая! Она ведет себя так, будто ее молодые годы еще не прошли. Если ты приедешь и скажешь, что сбежала из дому, то она только рада будет! Поверь, она не похожа на моих ворчащих родителей, которые так и норовят поучить на каждом шагу, и уж тем более не на твою тетку! – тут девушка скорчила такую гримасу, что я чуть в столб не въехала от смеха. Но тут меня остановила Джи. – Приехали!

Мы вышли из машины и перед нашим взором повстал бежевый двухэтажный домик. Он был подсвечен желтыми лампочками, от чего казался еще уютней. Уже садилось солнце и я поблагодарила небеса за то, что в Лос-Анджелесе (где я и живу) круглый год тепло, так как курточку я не взяла с самого утра, убегая от тети Лилли. Джинн снова незаметно подкралась сзади и я подскочила, когда она тихо и незаметно взяла меня за руку. Мы пошли к дому и Джи бесцеремонно открыла дверь, даже не постучав. Я удивилась, так как Джинн всегда была очень вежливой девочкой.
   - Эстер плохо слышит, она дала мне ключ, на всякий случай. Если бы мы стучали, то пришлось бы заночевать под дверью, – отвечая на мой немой вопрос, Джинн провела меня в просторную светлую комнату. Посреди комнаты стоял стол, вокруг него – кресла и диван. Справа у стенки стоял телевизор, а когда мы прошли в глубь комнаты, оказалось, что у другой стенки, перпендикулярно  телевизору, стоял комод и висело зеркало. Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Какого же мерзкого цвета мои глаза! Были бы они теплого цвета…
   - Здравствуй, моя дорогая Джинни! – воскликнула Эстер с легкостью подбегая к моей подруге и заключая ее в объятия. В отличии от других, Эстер называла Джинн не «Джинн», а «Джинни», что делало ее похожей на героиню «Поттерианы» Дж. К. Роулинг, Джинни Уизли.
   - Здравствуй, бабушка! – не менее радостно воскликнула девушка ныряя в объятия Эстер.
   Титул «Бабушка» почти не подходил Эстер. Она была не очень высокого роста, с седыми волосами и морщинистым лицом. Но категория бабушки ей не подходила. Она передвигалась так легко, что ей могла позавидовать даже тетя Лилли! Одевалась Эстер в легкую одежду, что позволяла ей быть свежей до конца дня. Тяжелая одежда не тянула ее вниз, что она срогбливалась, так как она ее не носила. Выглядела она как бабушка, но подавала себя, как молодую женщину и благодаря своей доброте и пониманию была любимицей подростков. Обняв Джинн как следует, Эстер посмотрела на меня и ослепительно улыбнулась.
- Какие люди! Здравствуй, дитя мое! Джинн  много о тебе рассказывала! – сказала она и я заметила, какой у нее мягкий и добрый голос.
- Да? Правда? – мои глаза метнулись к Джинн, но она только пожала плечами. – А она утверждает, что не говорила ничего…
- Она не знает, что рассказывала. Мне рассказала ее мама. А еще она говорила во сне, что переживает за тебя, так как ты долго не звонишь. Ну, давайте пить чай? – тема разговора поменялась так быстро, что я даже не сообразила что к чему.
- Давайте, я как раз проголодалась! – воскликнула я, так как действительно проголодалась. Тут Эстер хитро прищурила глаза.
- Да, а за чаепитием ты мне расскажешь, - да, она обращалась именно ко мне! – почему решила сбежать из дому.
- Это вам Джинн тоже во сне поведала? – с иронией покосилась я на подругу, хотя знала, что об этом она узнала только сегодня.
- Да, нет. Об этом мне рассказали твои прекрасные глаза! – ну, вот. И я о чем! Противный зеленый цвет…Хоть он и считается красивым. Хоть и говорят, когда ребенок рождается с зелеными глазами (а не с голубыми), что он будет счастливый, все равно согревающе карие глаза моего друга мне нравятся больше. – Ну, что, мои милые? Пить чай!
Пить чай мы пошли в другую комнату, она соединялась с гостиной и была столовой. Чай был очень вкусным, так как пах корицей и имел сладковатый привкус, причем совершенно не похожий на сахар. Эстер приготовила пирожки, которые были с очень вкусной персиковой начинкой. Джинн, похоже, тоже уминала пирожки в немыслимом количестве. А когда наелась, то откинулась на спинку стула, показывая, что наелась. Потом Эстер показала нам жестом, что мы можем идти, а она сама все уберет. Как-то нехорошо получается, подумала я, Жить здесь собираюсь, а помочь тому, кто пригрел, запрещают… Но ничего не смогла сделать, нежные ручки в черных ажурных перчатках беспощадно тащили меня наверх. Потом я вдруг почувствовала, что свободна, но не до конца – Джи держала мена за руку и тянула по коридору. Мы остановились у одной двери, напротив был комодик с зеркалом. На комодике стояли цветы. Джи заметила, что я на них смотрю и «успокоила»:
   - Ты не удивляйся, тут напротив каждой двери такие стоят. Бабушка любит выходя из комнаты полюбоваться своим отражением, – мы пошли дальше. Тут была лестница наверх. Я удивилась, так как домик был двух, а не трехэтажным.
   - Это дверь на чердак. Там почти всегда закрыто, но если тебе уж очень любопытно, можешь выпросить у бабушки ключи и посмотреть, что там находится. – Джинн протащила меня дальше. – На этаже три спальни и одна ванная комната. Еще одна ванная есть на первом этаже. Советую мыться в ванной на втором, так как на первом этаже почти никогда не бывает или холодной или горячей воды, – девушка притащила меня в развилку. Тут было три двери и лестница вниз. Джинн показала пальцем на одну из дверей. – Это спальня Эстер, а это – ее палец пополз через дверь – теперь будет твоя.
   - А кто живет в спальне между мной и Эстер? – полюбопытствовала я, но подруга только пожала плечами.
   - Не знаю. Бабушка говорит, что там кто-то живет, но кто?.. – мне показалось, что Джинн на минуту сама заинтересовалась этим вопросом, но так как она с азартом потащила меня дальше, я отбросила эту мысль куда подальше. После выяснения вопросов типа «где я буду жить?» и «чем я буду мыться»,  Джинн перешла к вопросу «В чем же я буду ходить?»
   - Проходи! – пригласила она меня в мою новую спальню. По середине комнаты была большая двухспальная кровать. Потом стоял большой шкаф, опять таки комодик с зеркалом (слава Богу, не напротив кровати!), кладовая, которой уже лет десять как не пользовались, а если и пользовались, то как вход в соседнюю комнату, так как там была дверь в ту же кладовую. Возле стены напротив шкафа была как мини-терраса, где стоял круглый кофейный столик и два креслица из бамбука. Так как содержанием большого шкафа была одежда (по виду ясно!), в комнате был еще один шкафчик. Именно шкафчик, а не шкаф. Там хранилось постельное белье.
   - И так, здесь, – она положила руку на комодик - в шкафчиках можно хранить личные дневники и нижнее белье. В том шкафчике – она показала как раз туда, куда я говорила!  – Хранится постельное белье, хотя врядли оно тебе понадобится, на постели оно чистое, неиспользованное.
   Теперь дело дошло до большого шкафа.
   – Так как ты не брала свой гардероб с собой, здесь вещи, которые ты будешь носить. – сказала Джинн и тут же меня успокоила. – Не бойся, тут мои вещи. Нет же ничего страшного, если ты несколько дней будешь носить только красное и черное? – тут моя подруга улыбнулась такой милой улыбкой, которой я 12 лет подряд не могла отказать.
   - Нет, нет ничего страшного! – сказала я и дороги обратно уже не было. Я тут осталась если не на век, то на 50 лет точно. А почему я об этом так уверенно говорю, так это потому, что если я не знаю Эстер, то знаю Джинн и то, что я сейчас согласилась было контрактом на проживание здесь вечно.
   Два дня подряд я утром срывалась с постели и неслась в школу, так как до дня Святого Валентина оставалось слишком мало времени, а помощники были нужны. Поэтому я не полностью отдавалась теплым огонькам жизни, а посвящала себя на поиски подруг-помощниц. Я так была захвачена этим, что почти не давала Маэлю говорить. Ему приходилось поддакивать и, похоже, это его не сильно удручало. Я тараторила про тех учениц, которых уже без их соглашения в помощники записала. Теперь я узнала, что у нас в классе есть девочка Бейзи, но она очень вредная и я с ней не подружилась. Мне понравились близняшки Ридс – Лиззи и Хана. Я подружилась с Жанной де Эрон, которую все в классе, намекая на французские корни, называли Жанной д’Арк.
   - Я узнала, что Бейзи, не смотря на скверный характер и поганые манеры, считалась красавицей класса и завоевательницей мальчишеских сердец! – увлеченно сказала я, когда мы сидели в кафетерии.
   - Ммм… - со слабым энтузиазмом поддержал разговор Маэль, но я не заметила, я даже не замечала, что ем самое нелюбимое в мире блюдо – картофельное пюре!
   - А еще, я слышала, как девчонки сказали, что Бейзи недовольна тем, что ты общаешься только со мной! Наверное, все дело в том, что она – завоевательница сердец, а ты и глазом на нее не смотришь! – самодовольно, но заливаясь густым румянцем, заявила я.
   - Да?! – энтузиазма в голосе моего друга вдруг стало на двести процентов больше.
   - Да, представь себе! Так что не удивляйся, если накануне 14-го февраля она начнет к тебе подкатывать… - сделала я еще одно заявление. Маэль как бы сердито посмотрел на меня и расхохотался, я тоже захохотала. И всю оставшуюся переменку мы с ним хохотали. 
   Мы зашли в класс экономики, где у нас обычно проходили уроки французского, и услышали «офигительную», как говорили девчонки в классе, новость. Мистер Девиль, учитель французского, заболел и не мог провести урок. Весь класс вел себя смирно, хотя у каждого в душе плясали хороводы, только Жанне было грусно. Жаклен Девиль был франзцузом и любимым учителем Жанны. Я пошла к своей третьей парте в ряду возле окна, а Маэля задержали какие-то неприятности. И имя этим неприятностям было Бейзи. Она, коварно улыбаясь (как истинная завоевательница сердец), подошла к Маэлю и невинно захлопала ресницами. Маэль обреченно посмотрел мне вслед, а я обернулась и посмотрела на него так, что он прочитал у меня на лбу «Ну, и что я говорила?» Парень решил покончить с этой ситуацией побыстрее, но, похоже его собеседница надеялась на противное.
   - П-привет! Тебе что-то нужно? А то я пройти не могу… - начал разговор Маэль, так как красавица класса молчала, и, хлопая ресницами, не давала пройти.
   - Так давай я проведу тебя до твоей парты! – сладким, аж приторным голосом сказала Бейз. Маэль посмотрел на расстояние от дверей и до парты. Не больше четырех метров, можно и пройти, судя по взгляду, подумал он. Они приблизились ко мне и Бейзи, будто не замечая меня, продолжила разговор. Теперь все было слышно гораздо лучше, так как они стояли прямо надо мной.
   - Ты знаешь, у меня в последнее время какая-то странная боязнь… - начала девушка и я скривилась от ужасной фальши в ее голосе. – Я боюсь идти домой одна! Такое ощущение, будто за мной кто-то идет! – ее голос перешел на шепот и я признала, что она неплохо играет! – Можешь меня сегодня до дому провести?..
   - Извини, Бейзи, но я сегодня страшно занят! Мне сразу после школы надо идти в больницу, к матери, что бы узнать, как она, – жалостливо произнес Михаэль, и тут я растерялась. Я не знала ничего про семью Маэля, даже не знала живы ли его родители. И эти слова мне показались правдой, так как я не знала, может ли это вообще быть правдой. Теперь я задумалась, что бы сказал Маэль Бейзи, если бы у него не было на сегодня дел. – Ладно, я пройду, если ты, конечно, позволишь…
   - Конечно! – таким же сладким, но ядовитым голосом сказала девушка и отступила. Я повернула голову и увидела что на лице у нее очень обиженная мина. Как только Маэль сел за парту, он стал другим человеком, а жалостливого тона как не бывало.
   - Ну, что, провести тебя сегодня до машины? – весело спросил он, не обращая внимания на Бейзи, которая все еще стояла тут.
   - У тебя же дела… - как-то вяло ответила я, и Маэль понял в чем дело. Он взял меня за шею и резко придвинул к себе так, что мое ухо было на уровне его губ.
   - Моей маме 38, она совершенно здорова и живет в Англии, в Европе! – прошептал он мне, что никто не услышал, кроме меня. Закончив шептать он отпустил меня. Я погладила свою шею, чувстуя как она горит после прикосновения Маэля. Заметив, что парень пристально на меня смотрит, я засмущалась и сильно покраснела.
   Следующий день прошел так же как и последние два – в бегах. Так, как День всех Влюбленных был на носу, а если точнее – завтра. Я прибыла первой, хотя, Маэль пришел почти в то же самое время, что и я. Жанна д’Арк пришла через несколько минут, а потом, на ярком желтеньком «жуке» приехали Лиззи и Хана Ридс. Нас пятерых сегодня отстранили от уроков, что бы мы как следует, подготовились. Я была этому безумно рада, так как помещение украсить легче, чем открытое пространство, а вечеринка должна была проходить под открытым небом. Очень повезло, что сцена на танцевальной площадке уже была, а то из парней у нас был один Михаэль, а одному ему тяжело было бы справляться с работой для пятерых взрослых мужчин. А так как сцена уже была, мы просто украсили ее гирляндами из сердечек, повесили ткань на заднюю стенку сцены с надписью «С Днем Святого Валентина!» и организовали все, что нужно было для конкурсов влюбленных. Как только Маэль пронес передо мной большой ящик для любовных посланий, я вздохнула спокойно. День был прожит не зря – мы подготовились к 14-му февраля! Маэль поставил ящик на стол и повернулся ко мне. Он улыбался, но в карих глазах была грусть… Мы оба понимали, что день Святого Валентина будет нашим прощальным днем. Но он же еще не начался, подумала я и ободряюще улыбнулась, Маэль ответил мне улыбкой и, о Боже! Он засмотрелся и не увидел, что поворачивает ящик так, что он может упасть. Я подбежала к нему и схватила ящик, так как он чуть не придавил парню ногу. Я поставила ящик на место и повернулась к другу.
   - Хе-хе… Спасибо, Эмми! – почесал он у себя за затылком, смущаясь и краснея. А мне было так приятно, что он назвал меня Эмми…
   Сегодня он проводил меня до машины и мы стояли дольше чем обычно. Мы не говорили. Мы просто смотрели друг на друга и невесело смеялись.  Было понятно, что и он и я хотим побыть друг с другом как можно дольше и не терять ни секунды прожитых вместе последних часов… Кончался день. Я и не заметила как закончились все уроки и все школьники ушли домой. Маэль взял меня за руки и посмотрел в глаза. А я всматривалась в них, что бы не забыть ни одного желтого лучика, который отходил от зрачка, что бы не забыть этот, один на мир, теплый, как солнышко, оттенок коричневого цвета…

   Я снова проснулась, думая о том, как чудесно жить на свете, как чудесно, что светит солнце, как чудесно, что сегодня пятница… Веселые светлые мысли, вдруг превратились в мрачные. И мне так нравилась черная шелковая кофта, черная юбка, с ажурной красной тканью поверх черной… Ведь это Валентинов День! День который я и так не любила, а теперь его терпеть не могла! Сегодня Валентинов день не только приносит мне уныние, когда я наблюдаю за сладкими влюбленными парочками, он еще и забирает у меня любимого человека!
   О Боже! Это же не в первый раз… Только сейчас, когда я подумала, что судьба подарила мне две недели на общение с парнем и именно в Валентинов день забирает его. Только когда я подумала, что Валентинов день забирает у меня дорогого мне человека, я вспомнила, что именно в этот черный, как вещи Джинн, день судьба забрала еще двое дорогих мне людей. Это было год назад… Сегодня годовщина смерти моих родителей!
   Я приехала в школу, заплаканная, и не желала смотреть на себя в зеркало. Я не брала с собой косметику, зато вырядилась как на похороны. Сегодня для меня и правда был траурный день, но зачем же людям настроение портить? Я с опаской посмотрела в зеркало и чуть не захлопала в ладоши от радости, хоть радоваться было нечему.
   - Водостойкая косметика! Джинн – прелесть! – у меня немножечко повысилось настроение, но, как это ни странно, Маэль его испортил. Он поджидал прямо за машиной.
   - С днем Святого Валентина! – воскликнул он и протянул мне букет цветов. В букете было пять красных роз, но одна так спряталась, или это у меня на уме одни похороны были, что мне показалось, что роз четыре. Я снова зарыдала, положив голову на плечо Маэлю. Он не растерялся, а обнял меня и погладил по голове. – Ну, что случилось? Что-то не так? Розы не понравились?
   Я начала что-то мямлить, но ничего связного и понятного не получилось. Кое-как успокоившись, я вытерла слезы и объяснила ему ситуацию, дрожащим голосом, который иногда срывался на плач.
   - Ровно го-од назад… - голос дрогнул, когда я вспомнила, как Джинн подорвалась с надгробной плиты и повела носом. Кладбище было совсем недалеко от дома и мать меня отпустила. Джинн знала, что я не люблю дни влюбленных и всякое такое, поэтому она взяла меня на прогулку с Дереком и Филом. Дерек и Фил были родными братьями и тоже были готами, как Джинн. Иногда, когда Фил был занят своими мыслями, Дерек подходил ко мне и заговорщитски шептал на ухо:
   - А Фил на тебя запал… - и самодовольно улыбался. В тот день мы сидели и играли в ассоциации. Конечно, это были не те ассоциации, что у обычных людей. Скажешь роза – отвечают гроб, скажешь покой – отвечают смерть… Джинн играла невнимательно и первая заметила неладное.
   - Что случилось, Джинн? Ты слышишь запах смерти? – шутя спросил Фил, но Джи не улыбнулась, она пристально вглядывалась в то место, где находился мой дом. Услышав вопрос Фила она повернула к нему свое лицо. У нее были большие испуганные круглые глаза.
   - Да… - зашептала она – Я слышу запах смерти! Дом Эмили горит!!!!! – тут она заорала так, что я чуть не упала со своей плиты. Мы побежали к дому, но ни криков о помощи, ни признаков жизни не увидели. Дом сгорел дотла и единственные вещи, что сохранились, так это те, что были на мне. Лилли быстро накупила мне два шкафа вещей, и при этом недовольно ворчала, что тряпки – это не признак богатства, – я рассказала ему все и вздохнула, что было моей непростительной ошибкой. Вздох снова превратился в истерику, маэль уткнул мой нос в свое плечо и стал успокаивающе поглаживать по голове.
   - Чшшш, тихо… Все уже давно прошло, все хорошо, все в порядке, я с тобой, – что удивительно, так это то, что эти банальные слова «Я с тобой, все хорошо» успокаивали меня. Маэль знал, как надо меня успокаивать. И за это я его любила еще больше.
    Как прошел день, вам знать необязательно, так как он прошел скучно, как и все другие дни. А вот вечер был незабываем… Прощальный вечер с Маэлем… Если не обращать внимание на то, что Бейзи все время крутилась где-то рядом. Пока были конкурсы, мы с Маэлем просто сидели и болтали. Несли всякий бред, что угодно, говорили о погоде, о том, как кальмары готовят суши на дне моря… И цель этих бредовых разговоров была одна – запомнить его голос навсегда. Наконец, дурацкие конкурсы закончились и пошел последний, медленный танец. Мы весь танец протанцевали молча, Маэль обнял меня за талию и весь танец смотрел мне в глаза, а я – в его. Бейзи все еще надеялась заполучить хоть чуточку его внимания, но его взгляд был прикован ко мне, как и мой к нему. Когда танец закончился, в его глазах появилась невыносимая тоска, будто меня должны были убить, а не просто мы расставались, не зная наверняка, встретимся когда ни будь, или нет. Я так хотела остановить этот вечер, что бы он не заканчивался никогда, что бы Маэль навеки остался со мной. За эти две недели я и глазом моргнуть не успела, как в первый раз и на всю жизнь влюбилась. Маэль, как всегда, проводил меня до машины, и снова с тоской поднял на меня свои карие глаза. Я заметила, что и во время тоски их лучики согревают.
   - Наверное, мы уже больше не увидимся… - сказал он.
   - И это самое страшное, – согласилась с ним я. Тут Маэль сделал кое-что такое, что я буду помнить всю жизнь. Он схватил меня за талию, притянул к себе и прильнул к моим губам. Этот поцелуй был не просто первым в моей жизни, он был прощальным и я очень хорошо поняла, почему первый поцелуй не забывают.